Cвастика

Cвастика в древние времена символизировала удачу. Само слово происходит от санскритского слова "благоденствие".
Этот крест, повернутый как по часовой стрелке, так и против, можно найти на скатертях племени Навахо, на греческой керамике, критских монетах, римских мозаиках, на предметах извлеченных при раскопках Трои, на стенах индусских храмов и во многих других культурах самых разных времен. Часто это символ солнечного прохода по небесам, превращающего ночь в день - отсюда более широкое значение как символа плодородия и возрождения жизни.
Концы креста интерпретируются как символы ветра, дождя, огня и молнии. В Японии это символ долгой жизни и процветания.
В Китае это древняя форма знака "фан" (четыре части света), позднее - символ бессмертия и обозначение числа 10000 - так китайцы представляли бесконечность. Также это - священный символ буддизма и джайнизма.
Ранние христиане изображали свастику на могилах в качестве замаскированной формы более ортодоксального креста, а в средние века его рисовали на витражах, чтобы заполнить пустое место внизу (fill the foot), отсюда его английское название - fylfot. В геральдике свастика известна под названием "крест крампоне", от crampon, "железный крюк". Были исключения в позитивном имидже свастики - самым известным стал германский Hakenkreuz или "крючковатый крест", который нацистская партия приняла в качестве символа в 1919 году.
И на востоке свастика может вызывать негативные ассоциации. В Индии, к примеру, форма с поворотом концов против часовой стрелки, называемая иногда "саувастика", может означать ночь и черную магию, а также бога Кали, "черного бога", который несет смерть и разрушение.

Крест - символ воскрешения

Пасха, Светлое Христово Воскресение, является величайшим праздником христианства. И если в западной, католической, ветви христианства, этот праздник делит свое первенство с Рождеством, иногда даже уступая ему по значимости, то в восточной, православной, Церкви пасхальное воскресенье по своей сакральной значимости не имеет равных среди других религиозных праздников.
По определению религиозных философов, Православие обращено к тайне Воскресения, как к вершине и последней цели Христианства. Светлые лучи Воскресения пронизывают весь православный мир. В Католичестве на первом месте мы, прежде всего, встречаем Христа Распятого, в Православии же - Христа Воскресшего.
При этом наблюдается странный на первый взгляд парадокс. Традиционно признается, что Православие существенно космичнее западного христианства, которое по сути своей преимущественно антропологично и максимально приспособлено к обыденной земной жизни человека. Ни в Католичестве, ни в Протестантизме космическая природа Церкви, как Тела Христова никогда не была в достаточной степени выражена. Но в то же время  наблюдается прямая и очевидная привязка праздников западного христианства к событиям космического плана. В первую очередь это касается Рождества, непосредственно приуроченного к дню зимнего солнцестояния как главному событию года. В православной же церкви из-за двухнедельного отставания эта космическая привязанность вроде бы существенно смазывается. И более того, относительно сложная система определения даты Пасхи также не вносит ясности в понимание космической значимости праздника.
Как известно, окончательно вопрос о  времени  празднования Пасхи был решён в начале IV века. Первый Вселенский Собор (325 г.) постановил праздновать  её в первое воскресенье после  первого  полнолуния, следующего за весенним равноденствием (т.е. после 21 марта). Несколько ранее воскресенье, своим названием призванное постоянно напоминать о великом пасхальном празднике, стало  официальным  выходным днём для всей империи. Начало этому положил император Константин Великий в   321  г. Он же по преданию ввел в религиозную традицию и важнейший символ и "знак знаков" христианства: крест, как символ Христа, христианской веры и Церкви. Естественно возникает вопрос: возможно ли наличие не только легендарной, мифической связи между главным праздником и главным символом христианства, но также и космической?
Практически общепризнанно, что Православие наиболее традиционная, наиболее консервативная форма христианства, бережно охраняющее древнейшие  истины и традиции высокой религиозности. А это значит, что истоки наиболее значимых праздников надо искать не только в ранней христианской истории, но и гораздо раньше.
Общепринятая  легенда гласит, что впервые символ креста император Константин увидел в небе по дороге в Рим к своему соправителю и одновременно противнику Максентию. Крест при этом был увенчан  монограммой, известной как "Хи-Ро", состоящей из Х (греческой буквы "хи") и Р ("ро"), которые являлись первыми двумя буквами греческого имени Христа. Вместе с крестом Константин увидел надпись In hoc vinces, переводимую как "с этим победишь". Согласно другой легенде, он увидел крест во сне в ночь перед битвой, при этом император услышал голос: In hoc signo vinces ("c этим знаком победишь"). Обе легенды утверждают, что именно это предсказание обратило Константина в христианство. Он сделал монограмму своей эмблемой, поместив ее на свой лабарум, имперский штандарт, вместо орла. Последовавшая победа у моста Милвиана неподалеку от Рима 27 октября 312 года сделала его единственным императором. На следующий год был издан эдикт, разрешающий исповедование христианской религии в империи; верующих больше не преследовали, и эта монограмма, которую христиане до того использовали тайно, стала первым общепринятым символом христианства, а также получила широкую известность как знак победы и спасения.
Характерно, что все ранние изображения креста подчеркивали его небесный характер, что, например, отчетливо выражено на одной из немногих дошедших до нас мозаик VI века, находящейся в одном из  чудом сохранившихся в первозданном виде храмов Равенны - остготской столицы Италии.
Изображение Христа на кресте появилось только после Константинопольского собора 692 года. Поначалу Христос не был соединен с крестом; он был облечен в длинную тунику, с короной на голове и распростертыми руками. Борода и нагота появились только в XI веке, символизируя страдания; были также добавлены пять ран и терновый венец.
Нельзя не отметить и явное сходство лабарума Константина с древнегреческим знаком жизни Анх. Анх — наиболее значимый символ у древних египтян, известный также как круксансата, или  "крест с рукояткой". В этом кресте объединяются два символа — крест, как символ жизни, и круг, как символ вечности, вместе же они обозначают бессмертие. Этот крест символизирует также объединение женского и мужского божеств, Осириса и Исиды, а, таким образом, союз земного и небесного. В иероглифическом письме этот знак ставили со значением "жизнь", и он являлся частью слов "благосостояние" и "счастье". Египтяне изображали анх на амулетах для того, чтобы продлить жизнь на земле; с этим амулетом хоронили, чтобы быть уверенными в том, что усопших ждет жизнь в другом мире. Вера в силу анха зиждилась на представлении о том, что именно так выглядит ключ, которым можно открыть ворота смерти. Ранние христиане Египта, копты, использовали этот символ для обозначения загробной жизни. Во времена движения хиппи в конце 60-х годов анх был популярным символом мира и правды.
Но самое удивительное заключается в том, что современная компьютерная реконструкция вида и динамики звездного неба в Древнем Египте позволяет напрямую связать символ Анх с созвездием Южного Креста. Южный крест, известный также как Crux Australis или "Полярная звезда Юга", — это созвездие с четырьмя главными звездами, расположенными в виде креста. В настоящее время созвездие видно только из южного полушария, являясь там главным украшением ночного неба. Характерно, что "Южный крест" изображен на государственном флаге Новой Зеландии, принятом в 1896 году, и на австралийском флаге, принятом в 1901 году, когда Австралия стала федеральным доминионом, что является одним из весомых подтверждений его образной значимости. Но практически никто из историков христианства еще не обратил должного внимания на следующий весьма примечательный факт: с учетом прецессии земной оси и связанного с этим изменения положения небесного полюса несколько тысячелетий назад Южный крест был хорошо виден и в районе Средиземноморья.
Современное компьютерное моделирование позволяет обнаружить весьма примечательный факт: жители Древнего Египта могли каждую весну наблюдать поражающую воображение звездную мистерию. Суть ее заключалась в том, что в период, непосредственно следующий за весенним равноденствием, солнце, перемещаясь по эклиптике, приближалось к созвездию Ориона, отождествляемому с одним из главных древнеегипетских богов Осирисом. Реально это означало как бы пропадание Ориона  в лучах заходящего солнца и исчезновение его с ночного небосвода. И в то время, когда Орион окончательно исчезал на западе, на южном горизонте вечернего неба водружался окруженный сиянием звезд Млечного пути грандиозный Южный крест. Величие этому зрелищу придавал как бы лежащий на горизонте Млечный путь, служащий своего рода подножием слегка возвышающегося над ним Южного креста, расположенного относительно низко над горизонтом и оттого кажущегося еще более величественным (вспомните огромное заходящее солнце или полную Луну у горизонта). Причем именно в этот период положение Южного креста являлось наиболее правильным, т.е. в период кульминации (наибольшего видимого возвышения на небосклоне) он занимал строго вертикальное положение. Это грандиозное зрелище было как бы космическим залогом того, что "умерший" Орион/Осирис воскреснет и вернется, что через некоторое время и воплощалось в первом появлении звезд Ориона на востоке в лучах восходящего солнца.
Эта звездная мистерия повторялась в Древнем Египте, наиболее южной оконечности средиземноморской цивилизации, каждую весну почти до начала нашей эры. Но с каждым годом вследствие прецессии Южный крест оказывался все ниже и ниже, пока наконец полностью не ушел за горизонт. Однако воздействие этого величественного звездного зрелища на человеческое воображение и восприятие оказалось столь глубоким, что исчезнувшая с неба мистерия в не менее впечатляющем виде воплотилась на земле, став одним из основных элементов христианской символики и обрядности. То, что эта звездная мистерия сопровождала невиданный ранее взлет человеческой цивилизации в Древнем Египте, заставляет предполагать ее отнюдь не случайный характер. Во всяком случае очевидцы этого небесного действа вполне закономерно должны были воспринимать его, как "знак божий" и воплощение неких сакральных идей. Не случайно Древний Египет предстает перед нами не только как один из главных истоков цивилизации, но и как колыбель христианства: именно там обнаружены самые ранние христианские тексты и оттуда берет свое начало монашество, Исида считается ранним прообразом Богоматери, а Осирис по праву может считаться прототипом Христа.
Таким образом, обнаруживается прямой космический прообраз всей пасхальной мистерии воскрешения, непосредственным символом которой, в отличии от множеств других крестообразных фигур, как раз и призван являться христианский крест.
Символ креста потом ещё долго эволюционировал, и сейчас иногда  можно видеть под ним также и полумесяц. Это обычно толкуют  как  символ  победы над исламом. Византия действительно вела  с  исламскими  народами изнурительные войны. Но Крест Господень, который в    630  г.    император  Ираклий возвратил в Иерусалим, был отбит у персов, а не у  арабов, которые под руководством Мухамеда только ещё завоёвывали Мекку. Некоторые исследователи предполагают, что под крестом первоначально был не полумесяц, а... змей - тот самый, искуситель Адама  и  Евы.  Крест  в таком понимании - это символ победы над искушением и грехом. И над  их  последствием  - смертью. Такая интерпретация ведет нас к еще более древней символике Древа Жизни. Но это тема для отдельного разговора.
Что же касается креста, как символа воскрешения, то отметим, что храмы на Руси увенчаны обычно позолоченным куполом, символизирующим, возможно, в том числе и сияние Млечного пути, тем более что купола зачастую раскрашиваются под густо усеянное звездами голубое вечернее небо. Над сияющим или звездным куполом возвышается  позолоченный крест, часто с изображением солнца в его средоточии, а под ним — серп луны. Эти три образа традиционно трактуются следующим образом: крест — как символ веры, солнце — как символ любви, а серп луны, подобный нижней части якоря, — как символ надежды. Но эти образы часто объясняются еще и по-другому: расположенный внизу лунный серп — как символ всякого земного рождения; крест — как символ смерти во Христе; а солнце в средоточии креста — как символ воскресения.
Заметим, что Солнце в средоточии креста сближает его с увенчанными кругом лабарумом Константина и древнеегипетским анхом. Само же русское слово "крест", происходящее от древнерусского "крес", означающего "оживание" и "воскрешение", символизируя земное весеннее обновление и оживление природы, должно напоминать нам не столько о страданиях и "крестных муках", сколько о глубоких космических истоках православного христианства, великом космическом будущем человека и необходимости реализации идеалов активного христианства, призывающего к "бесконечному творчеству бессмертной жизни во всей преображаемой Вселенной".
________________________________________
Аноприенко А.Я. Символ воскрешения // Дети Вселенной. - Апрель 1999. - №7(175). - С. 9.

число Зверя 666

Имеет ли оно отношение к Сатане?

«Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти
число зверя, ибо это число человеческое;
число его шестьсот шестьдесят шесть»
(Откровение св. Иоанна, 13:18).
Прошло уже около двух тысяч лет со времени написания святым Иоанном Апокалипсиса, но сокрытые в нем пророчества и в особенности мистический смысл «числа Зверя» до сих пор будоражат сердца верующих и приковывают к себе внимание историков и библеистов.

Но что подразумевал под этим сам автор «Откровения», призывая «имеющих ум» проникнуть в тайну апокалиптического числа? Попробуем, применив методы историко-религиоведческого анализа, ответить на этот вопрос и, восстановив ход мысли Иоанна, понять, кого именно он называл Зверем.

Толкования символики

«Апокалипсис св. Иоанна», как и любая пророческая книга, описывающая те или иные события будущего в виде символов, иносказаний и аллегорий, предоставляет невероятную свободу для толкований и объяснений. За 19 веков, отделяющих нас от времени написания Апокалипсиса, были предложены десятки, если не сотни вариантов интерпретации его пророчеств - от вполне обоснованных до поистине фантастических. Так, воплощением Зверя было объявлено немало выдающихся исторических личностей, например, видный раннехристианский богослов Арий, основатель ислама Мухаммед, король франков Карл Великий, Петр I, Екатерина II, Наполеон, Ленин, Сталин...
Трудно переоценить значение Апокалипсиса для всей христианской культуры. Миллионы верующих на протяжении столетий жили ожиданиями конца света и Страшного суда. Поэтому вполне естественным и оправданным выглядит стремление ряда богословов провести параллели между пророческими видениями Иоанна и теми или иными историческими событиями.

Но, к сожалению, значительная часть толкований символики «Откровения» чрезвычайно вольная, а порой и просто натянутая, при полном игнорировании условий, в которых книга была написана.

Очевидно, что для понимания того смысла, который вкладывал в символику Апокалипсиса сам Иоанн, следует принимать во внимание тогдашние политические, культурные и религиозные реалии, то есть, как говорят ученые, интерпретировать произведение в его историко-культурном контексте. И тогда, возможно, те тайны, над разгадкой которых ломали голову сотни богословов, окажутся вовсе не тайнами, а лишь прозрачным намеком, смысл которого современники святого Иоанна понимали без труда.

Смутные времена Иудеи и Рима

Ко времени написания Апокалипсиса (середина I в. н.э.) Иудея уже около века являлась римской провинцией. Хотя до определенного момента римляне предпочитали не вмешиваться во внутренние вопросы иудейской политики и религии, требуя лишь уплаты податей.
Ситуация резко изменилась после прихода к власти в 54 году цезаря Нерона, начавшего гонения и репрессии против иудеев и христианских общин. В 64 году Нерон отдал приказ об упразднении местного самоуправления в Иудее и непомерном увеличении размеров податей. В результате вспыхнувшего восстания, быстро охватившего всю провинцию, римский гарнизон потерпел сокрушительное поражение, и для усмирения бунтовщиков было направлено огромное войско, возглавляемое опытным полководцем Веспасианом. Восстание было жестоко подавлено, и в 68 году Веспасиан осадил Иерусалим.

В это же время в самом Риме Нерон был свергнут в результате придворной интриги и покончил с собой. После его смерти между представителями римской военной элиты разгорелась борьба за престол. За короткий срок, с 68 до 70 года, пурпур римского цезаря носили Гальба, Оттон и Вителий. В довершение всех бед в одном из городов Малой Азии объявился «воскресший» Нерон. Это был его двойник, который, собрав войско из лояльных Нерону легионов, двинулся на штурм Рима. Армия самозванца была разгромлена Вителием, сам же лже-Нерон - казнен.

Такова была расстановка сил на политической арене во время написания Иоанном своего пророческого труда. Как мы увидим позже, каждое из этих событий найдет свое отражение в образах и символах Апокалипсиса.

В ожидании Страшного суда

Религиозная обстановка в тогдашней Иудее была не намного лучше, чем политическая ситуация. Ортодоксальный иудаизм, ставший к тому времени окостеневшей, сильно догматизированной религией с разветвленной системой предписаний и запретов, столкнулся с невероятно активным противником в лице многочисленных сект, культов и общин последователей того или иного харизматического духовного лидера. Некоторые из этих сект предлагали свое, отличное от канонического, прочтение Писания, другие привносили в иудаизм элементы и доктрины иных религий, но почти все они противопоставляли себя официальному культу, выступая с беспощадной критикой духовенства.
Среди приверженцев этих течений были широко распространены ожидания конца света и Страшного суда, а также крайние формы религиозной экзальтации. Вследствие этого излюбленным литературным жанром религиозных мистиков и духовидцев стали апокалипсисы - пророческие произведения, описывающие день гнева Божьего, страшные наказания грешников и спасение немногочисленных праведников. Таким образом, «Откровение» святого Иоанна не является единственной в своем роде книгой - до наших дней дошли десятки апокалипсисов, не включенных в религиозный канон по тем или иным соображениям, например, Апокалипсис Петра, Апокалипсис Христа, Апокалипсис Марии и целый ряд других.

Христианство в первые десятилетия своего существования практически ничем не отличалось от многочисленных еретических сект, противопоставлявших себя ортодоксии. Но буквально с самого начала в нем наметилось два доктринальных направления: некоторые апостолы и их ученики считали учение Христа не более чем реформаторским, обновленческим течением иудаизма. Другие, наоборот, провозглашали его самостоятельной религией и шли на окончательный разрыв с Законом Моисея. С богословской точки зрения эти разногласия носили принципиальный характер: последователи первого течения, так называемые иудео-христиане, признавшие Христа Мессией, продолжали мыслить в рамках иудаизма - религии этнической, все заповеди и предписания которой относятся только к иудеям. Из этого неизбежно вытекал логический вывод: Христос явился в мир не для спасения всего погибающего человечества, но лишь «к заблудшим овцам дома Израиля». В соответствии с этой точкой зрения верующие иных конфессий, даже праведные и благочестивые, будут осуждены во время Страшного суда наравне с грешниками. Последователи второго течения, главным идеологом которого был апостол Павел, утверждали прямо противоположное: учение Христа обращено ко всему человечеству, «во Христе нет ни иудея, ни эллина».

Автор Апокалипсиса был убежденным приверженцем иудео-христианства.

Кто же написал Апокалипсис?

Другая, не менее важная деталь, связана с идентификацией автора Апокалипсиса. Ряд свидетельств раннехристианских отцов церкви, а также лингвистический и текстологический анализ Писания позволили современным исследователям сделать окончательный вывод: евангелист Иоанн и автор Апокалипсиса, носивший такое же имя, - совершенно разные лица. Создатель четвертого Евангелия и посланий от Иоанна был христианским священнослужителем, автор «Откровения» - иудеем-диссидентом, признавшим Христа Мессией, но продолжающим придерживаться Закона Моисеева.
Теперь мы можем разобраться и с числом Зверя.

Число и буква

Подавляющее большинство историков и многие представители церкви (например, о. Александр Мень) сходятся во мнении, что в образе Зверя представлен не кто иной, как Нерон, а число 666 - довольно прозрачный намек на его имя. Дело в том, что у иудеев, греков и римлян не существовало специальных знаков для обозначения чисел: для этих целей использовались буквы алфавита. Таким образом, каждая буква имела фиксированный числовой эквивалент. Именно на основе этого принципа взаимозаменяемости буквы и числа родилась вера в мистическую связь между именем или названием и определенным числовым значением.
Кроме того, у иудеев издревле существовала специальная методология для постижения скрытого, эзотерического смысла Священного Писания. Один из таких способов проникновения в тайны Библии, называемый «гематрия», заключался в следующем: суммируя числовые эквиваленты всех букв какого-либо слова или словосочетания, толкователь-эзотерик искал другое слово, буквы которого в сумме давали такое же число, после чего внутренний, мистический смысл двух слов или предложений с одинаковым числовым значением считался идентичным.

Иоанн, призывая счесть число Зверя, фактически предлагал произвести именно эту несложную арифметическую операцию. Суммой чисел, соответствующих буквам словосочетания «цезарь Нерон», написанного по-гречески, как раз и будет 666. Дополнительным аргументом в пользу этого предположения является свидетельство Иринея Лионского, святого отца, жившего во II веке. По его утверждению, в текстах Апокалипсиса, написанных на арамейском (разговорный вариант древнееврейского), фигурирует другое число, 616, также идентичное словосочетанию «цезарь Нерон», написанному, соответственно, по-арамейски.

«Зверь, который был и которого нет»

Но очевидно, что Иоанн, зашифровавший имя венценосного гонителя иудеев и христиан числом 666, должен был дать читателю какую-то подсказку, позволяющую однозначно интерпретировать пророческое видение. И действительно, такой подсказкой являются некоторые символы и образы Апокалипсиса. В 17-й главе Иоанн описывает блудницу, восседающую на звере, и ангел, сопровождающий пророка, дает ему разъяснения смысла этого видения: «Семь голов - это семь гор, что женщина сидит на них, и в то же время - это семь царей, пять из которых уже пали, один (шестой) уже есть, а следующий (седьмой) еще не пришел, - когда же придет, то недолго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель... Воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди и народы, и племена и языки....А женщина (блудница), которую ты видел, - то город великий, который господствует над царями земными».
В этом иносказательном описании без труда угадывается Рим. Воздвигнутый на семи холмах, он обладал в то время практически абсолютной гегемонией в Средиземноморье. В образе царей Иоанн изображает цезарей, правивших Римом: Октавиан Август, Тиберий, Калигула, Клавдий, Нерон, Гальба, Вителий. Фраза «пять из которых уже пали, один (шестой) уже есть, а следующий (седьмой) еще не пришел» позволяет однозначно датировать Апокалипсис временем правления Гальбы (68-69 гг.). Обстановка политической нестабильности в Риме, отсутствие у претендентов на престол достаточных ресурсов и влияния, чтобы удержать в своих руках бразды правления, позволили автору Апокалипсиса написать: «...следующий (седьмой) еще не пришел, - когда же придет, то недолго ему быть». И, наконец, «восьмой из числа семи» - это тот самый лже-Нерон, самозванец, объявивший о своем чудесном спасении.

Нерон - Антихрист?

Почему же именно Нерона автор «Откровения» отождествляет с Антихристом? Ведь иудеи на протяжении веков подвергались немыслимым притеснениям, но никто из царей, осуществлявших репрессивные меры в отношении потомков Израиля, не удостоился подобных эпитетов. Объясняется это довольно просто. Следуя традиции римских цезарей, Нерон еще при жизни обожествил самого себя, введя во всей империи собственный культ. Но если у язычников поклонение цезарю не вызывало возмущения, то в глазах иудеев это было кощунством и богохульством. Последней каплей, переполнившей чашу их терпения, стал приказ Нерона о водружении его статуи в святая святых Иерусалимского храма, что по канонам иудаизма было высшей формой святотатства. Культ императора являлся, с точки зрения Иоанна, дьявольской пародией на истинную религию, и целый ряд символов и аллегорий Апокалипсиса подчеркивает это.
Таким образом, беспристрастные факты и исторические исследования не дают ни малейших оснований для того, чтобы считать 666 инфернальным, сатанинским числом.

Безусловно, в глазах святого Иоанна и его единоверцев Нерон, апокалиптический Зверь, был чудовищем, настоящим воплощением зла, но не следует забывать, что подобная точка зрения оправданна лишь в конкретной исторической ситуации, применима лишь вполне определенным историческим событиям. Фактически «Откровение святого Иоанна» - антинероновский памфлет, пропаганда против опаснейшего идеологического противника. Исследователи жизни Нерона все чаще склоняются к мысли, что масштабы злодеяний этого цезаря, в том числе знаменитый поджог Рима, сильно преувеличены в угоду политической конъюнктуре последующих веков.

События, символически описанные в Апокалипсисе, охватывают незначительный временной отрезок, период гонений против христиан и иудеев. Возможно, верующие будут сильно разочарованы тем фактом, что практически все «апокалиптические пророчества» Иоанна исполнились еще 19 веков назад, за исключением разве что наступления тысячелетнего Царствия Христова на земле. Так что конец света, очевидно, в очередной раз отменяется...